Я стоял на скале, обнимая пограничный столб, чтоб не сдуло. Глаза слезились от ветра, ледяного, проникающего под спрятанную под пухом, флисом и микрофиброй кожу. Подо мной разбивались о гранитные, последние квадратные метры отечественной тверди, чугунные волны Баренцева моря. Слева, вместе с пограничной рекой, впадала в мировой океан изгородь из колючки. А из-за нее, с другого, чужого берега реки, викинги фотографировали нашу небольшую группу – то ли из любопытства, то ли из служебного долга. А мы наш маленький долг перед собой уже выполнили. Мы добрались из Москвы в самый дальний Северо-Западный угол России, на Екатерининскую заставу, где еще при Великой императрице, в 1776 году была установлена каменная пирамида-межа в знак начала земли российской. Начала. Ну, конечно же, наше путешествие закончилось там, где все только начинается – мне стоило развернуться спиной к морю к норвежцам, чтобы увидеть, как в бесконечную даль уходит своя земля, и где-то там, через 2 с лишним тысячи километров Москва, а через 10 с лишним тысяч – Владивосток. Можно смотреть в угол. Но лучше — из угла. Нет длиннее в мире дорог в пределах одной страны.
Идея поехать на Екатерининскую заставу пришла, как аппетит — во время еды. Мой друг, талантливый кинооператор-стадикамщик и просто прекрасный мужик Серега Семенов уехал несколько лет назад в Карелию. Построил дом на родине карельского эпоса – в Калевале, стал разводить с женой Светланой ездовых собак. В общем в некотором смысле — классический дауншифтинг, который делает человека свободным и счастливым.
Так вот. Счастливый Семенов много раз звал меня к себе, на берег озера Който, поискать безмолвия и отдохновения. И как-то все не складывалось. А тут раз, и решили мы совместить приятное с полезным – навестить друга, а за одно и протестировать новый полноприводный Ягуар ЭксЭф. Собственно, на джаге мы ездили уже в Канаде, во время глобального, мирового тест-драйва. Но одно дело – вымеренные транспортирами и штангенциркулями маркетологов и пиарщиков повороты и гладь рекомендованных тестовых дорог и полигонов, а другое – российская реалия федеральных трасс и местной дорожной сети. Дождавшись появления первого полноприводного ЭксЭфа в России, мы собрались в дорогу, но тут выяснилось, что Сергей со своей сворой как раз в это время ангажирован в Самаркой губернии. Это – совсем в другую сторону. Но коли уж мы собрались, пришлось модифицировать маршрут, который в результате мозгового штурма, пошел дальше от Калевалы на Север, через национальный парк Паанаярви в сторону Мурманска, перемахнув Полярный Круг. Но там, в Мурманске, не задержался, а заглянув в ЗАТО (Закрытое административно-территориальное образование), где под суровыми скалами в Полярном и Гаджиево стоят наши ракетные субмарины, побежал дальше на Запад – в Печенгу, а оттуда – на Север – на Екатерининскую заставу.
После того, как наши краеведческие аппетиты были удовлетворены пограничниками и мы получили на руки пропуска в ЗАТО и погранзону, мы быстро прикинули первую часть маршрута. И решили, что если уж и ехать в Карелию и на Кольский, то уж разнообразить маршрут по максимуму. Туда поехали через Калязин, Углич, Рыбинск, Череповец, Кириллов, Вытегру и Медвежьегорск. Обратно – через Петрозаводск, Новгород и Тверь. Если соберетесь по нашим следам, советуем ехать так же – больше впечатлений на единицу потраченного в путешествии времени.
Дорога до Кириллова – это даже не автотуризм. Это симулятор путешествия. Многие из тех, кто собирается играть на бирже, сначала учатся биться на виртуальных торгах. Так и тут – искреннее рекомендуем начинающему автомобильному страннику перед тем как отправиться в дальнее путешествие, съездить в Кириллов вдоль Волги и Шексны. Ям прочти нет, бензоколонок, магазинов и придорожных шалманов полно, цены на пищу и услуги чем дальше, тем ниже, на бензин – так же как в столице. А плотность достопримечательностей в пересчете на километр пути зашкаливает – от последствий великого затопления верхневолжья с торчащими из главной русской реки колокольнями и музея Гидроэнергетики в Угличе, до тщетных поисков пошехонского сыра в Пошехонье (производства больше не существует) и погружения в историю Вологодского масла в Череповецкой городской усадьбе Верещагиных (там вам расскажут, как Дмитрий Иванович Менделеев, вместо того, чтобы проводить презентацию Периодической системы перед Питерским научным сообществом, доил коров вместе с Николаем Верещагиным, братом известного живописца-баталиста).
Ну и разумеется, сам Кириллов, с непередаваемым, мистическим, поистине Нестеровским очарованием сдержанного, строгого совершенства Сиверского озера с плывущей по нему невесомой громадой былинной крепости Кирилло-Белозерского монастыря. Если бы Иван Грозный свои стихийные порывы переплавлял в последовательно реализуемые желания, то Москва переехала бы в Вологду, а Сергиев Посад – в Кириллов. Но этого, слава Богу, не случилось, и сейчас у нас есть в виде Кириллова идеальная модель русской провинции: несколько наивной, чистенькой, неспешной, отзывчивой и даже относительно непьющей. Я бы тоже не пил, если бы мог каждый день бродить пешком по монастырю с более, чем 600-летней историей, невзначай опереться, чтоб передохнуть, о теплое бревно сруба заповедной церкви 1495 года и сантиметр за сантиметром открывать для себя заново Дионисия. Правда, за Дионисием нужно съездить в Ферапонтово – это в 15 км. Придорожные таблички кричат о том, что расписанный мастером с сыновьями всего за 32 дня Храм Рождества Богородицы занесен в список 100 объектов всемирного наследия ЮНЕСКО. Мимо не проедешь.
Кстати, Ферапонтово нам по дороге. А вот дальше уже потихоньку становится интереснее и с точки зрения драйва. Читаем дальше придорожную информацию, из которой следует, что дорога на Вытегру зимой содержится под снежным накатом. Это совершеннейший волюнтаризм местных коммунальщиков, ибо сей подход напрочь противоречит ГОСТ (он требует чистить дорогу до «черного»). Не знаю, выписывают ли местные гаишники предписания дорожникам, и подают ли водители на них, на дорожников в суд в случае ДТП, но повод очевиден. Однако нам оно только интереснее – наконец-то попробуем в родной российской реальности ягуаровский полный привод. Тем более, что экстрима добавляют зимние шины Пирелли, которые мало того, что нешипованные, так еще и совсем «пластмассовые». Я не знаю, какими категориями мыслят те, кто обувает Ягуары. Если категориями гламура, то выбор итальянских шин оправдан на все сто. Если тут задействованы некие партнерско-финансовые схемы, то тоже, если не принять то понять можно. Но если мыслить соображениями комфорта и безопасности… Но Джага честно пыталась компенсировать недомыслие своих сервисменов, гребя всеми четырьмя лапами и незаметно для водителя постоянно перераспределяя момент между осями и колесами.
Вот так и докатились до Вытегры – через полумертвые деревни и мимо одной единственной бензоколонки на 200 км. пути. А главная достопримечательность Вытегры – подводная лодка проекта Б440, которая смотрится совершено сюрреалистично в водах Шексны. Река конечно, серьезная, но все же… Туристическая замануха, рожденная инициативой местного мэра с говорящей фамилией Штурманов и подводным прошлым. Обошлась в 95 миллионов рублей. 15000 посетителей в год, которые, ошалев от восторга бродят по совершенно комплектной субмарине, окупать сии затраты будут долго. Однако лодка – это не бизнес-проект. Она стала новым символом старого, известного еще с 1710 года населенного пункта.
Для повышения туристической привлекательности мы предложили музейщикам сдавать лодку под корпоративы и свадьбы. Первая брачная ночь на подводной лодке — это романтично и нетривиально. Правда, травматично. В отличие от многих других музейных лодок, Вытегорская – не препарирована. Ее не потрошили ради установки стеклянных витрин с фотографиями. Так что при посещении – берегите голову, локти, колени – отовсюду торчат вентили, трубы и поручни, свисают цепи, выпирают короба. И среди этой техновакханалии звучат уверенные, ровные голоса мужчин, обнаруживших цель и собравшихся ее атаковать. В общем – 100 процентное погружение без, собственно, самого погружения.
По пути от Вытегры до Медвежьегорска советуем вам заехать в Саминский погост, чтобы подивиться на чудо деревянного зодчества — Ильинскую церковь 1692 года. Удивительны в равной степени и высоченная шатровая колокольня, и сам факт того, что храм сохранился в принципе, ибо охраняет его государство, причем исключительно при помощи соответствующей таблички. Куда более молодой, стоявший рядом дом приходского священника и ЦПШ (Церковно-приходской школы) безвозвратно руинирован. А после пересечения границы с Карелией не проскочите поворот на Челмужи. Там, на берегу Онеги, хорошо спряталась, а потому, наверное, и сохранилась, еще более древняя церковь – Богоявления — 1605 года. А поставила ее не кто иная, как инокиня Марфа, наверное, одна из самых знаменитых русских монахинь – постриженная и сосланная Борисом Годуновым боярыня Ксения Шестова, мать Михаила Романова, прабабушка Петра Первого…
За 30 километров до Медвежьегорска дорога переваливает через неприметный шлюз – а это, между прочим ворота Беломоро-Балтийского Канала. Карта с пачки папирос не способна дать представление о циклопических масштабах рукотворной реки с 19 шлюзами длиной 227 километров. Копать начали в конце 1931, и уже через 1 год и 9 месяцев по каналу прошел первый корабль. Чтобы обеспечить стройку Беломорско-Балтийского, пришлось проложить 2500 километров железнодорожных путей… Сегодня о великой стройке в Медвежьегорске, который стал ее столицей, напоминают только несколько уцелевших бараков, каменные здания штаба строительства и помпезная гостиница для VIP персон. На фоне преимущественно одно-двух-трехэтажного города этот конструктивистский колосс смотрится, как авианосец в верховьях Яузы. А еще Медвежьегорск – это город любви и голубей. Найти место где снимался один из любимейших фильмов поздней советской эпохи без совета местных невозможно. Оно находится в черте города, на Верхней улице, но по сути – это отдельно стоящая нам крутом обрыве реки Кумсы, под той самой Медвежьей горой, деревня. Дом, где кипели поистине шекспировские страсти, не сохранился. Новый хозяин сломал его, чтобы построить из пеноблоков какой-то курятник с мансардой.
А ведь мог бы открыть музей, магнитики продавать, пускать людей за деньги, поставить муляжи любимых персонажей – не говоря уже об интерактивной программе типа «отметим с дядей Митей день взятия Бастилии». Увы. Мой бизнес план уже неосуществим. Кстати, чтобы попасть на историческую площадку, нужно преодолеть серьезные косогоры с глубокой снежной колеей – сантиметров в 30. Грейдер здесь не ходит. Полный привод стал хорошей компенсацией городского дорожного просвета – съехали и выехали без помощи Фрилендера. Выехали, и поехали дальше – на Мурманск.
Дорога на Кольский одна – трасса М18. Местами она идеальна, как немецкий автобан, местами ухабиста, как питерский тракт времен Радищевского путешествий из столицы в Москву. Характер покрытия меняется стремительно и непредсказуемо, и если впереди вас испуганная фура не начинает вдруг чертить заблокированными колесами черные полосы на асфальте, и, складываясь пополам, не поднимает асфальт, как целину, вы, ничего не подозревая, прыгнете в бездну с 20 сантиметровой ступеньки, разобрав о камни низкопрофильные колеса. Мы прошли через это. У нас от удара даже лопнул диск. Так что будьте мудрыми – учитесь на чужих ошибках.
Но с трассы М18 мы все-таки свернули, ибо, несмотря на отсутствие друзей, экскурсию в нацпарк Паанаярви никто не отменял. Кстати, мы миновали на трассе две отнюдь нечастые заправки – обе были закрыты. И лишь в 90 километрах от федеральной дороге, в поселке Пяозерский, мы, уже почти обсохшие, нашли 92-й. В скрипучей аналоговой колонке к кривой, давно уставшей бегать по кругу стрелочкой… Всего в 30 км. отсюда проходит граница Евросоюза…
От Пяозеркого до Паанаярви 60 км. настоящего зимника. Нет, конечно, дорога это круглогодичная, грунтовая правда, но зимой она вылитая якутская времянка: и деревца вокруг маленькие кривенькие, и на каждом перевальчике перспективы открываются шокирующие своей первозданной красотой и безлюдностью, даи периодически встречаются старые заброшенные деревянные мосты из ниоткуда в никуда. Но самое главное – колея! Нас предупреждали, что трактор не ходил уже порядком, но все же снега сантиметров в 30, а местами и в 40 мы не ожидали. Вспомнили мы нашу поездку на Эк Эфе в Игарку по Ванкорскому зимнику, переметенному после пурги, и обнаружили себя в куда более завидном положении – там у нас был только задний привод и 880 км, тут – всего 120 и все четыре ведущих. Отключаем ИЕсПи и вперед. Самое главное не сбрасывать там, где совсем глубоко. Заметим – трос ни разу разматывать не пришлось.
А в Паанаярви мы пересели на снегоходы, чтобы подняться на 476 метровую гору КиваккаТунтури. Это — место сакральное. Там молились еще в языческие времена, совершались жертвоприношения, а шаманы заряжались энергией. Чем ближе к горе, тем больше сейдов – объектов поклонения. Сейд – не обязательно камень . Это может быть и одиноко стоящее дерево и пень. Сейд- объект индивидуального поклонения, а воля человека обожествлять все что угодно – важно верить, и чтобы помогало. И чтобы сейд был бы надежно спрятан от женщины. Увы, все известные нашему проводнику Илье Сейды оказались под снегом. Его глубину мы прочувствовали, когда откапывали засевший в снег снегоход. По пояс – в лучшем случае…. Со священной горы, если посмотреть на запад, видно Финляндию, а если посмотреть на Север – Заполярье.
Полярный круг проходит прямо по границе Нацпарка. И когда мы вернулись на трассу М18, снова на машинах, разумеется, не преминули остановиться и запечатлеться на фото и видео около стелы, обозначающей это уникальное в российских масштабах место. Да да. Протяженность Полярного круга по территории РФ – более 5 с половиной тысяч километров. Но всего в трех местах его можно пересечь круглый год на автомобиле, приехав из Москвы, например. Одно – здесь, в Карелии. И два – под Новым Уренгоем на Ямале – и ВСЕ!!!!! Остальные точки находятся на Зимниках. Есть еще Салехард, конечно, где полярный круг проходит в городской черте, и катайся через него хоть целый день, но до Салехарда еще надо добраться… Опять же, по зимникам.
В границах Мурманской области трасса М18 уже более предсказуема и по мере приближения к самому крупному в мире городу, расположенному за Полярным Кругом, обрастает инфраструктурой.
Сам 300 тысячный Мурманск требует отдельного путешествия, ибо нужно обязательно побродить по лабиринтам кают и коридоров из ценных пород дерева первого в мире атомного корабля — Ледокола Ленин.
А еще надо на центральной площади покататься на коньках вокруг новогодней елки, которую разбирают только в апреле, постоять и помолчать около рубки подводной лодки «Курск», подняться на гору, к Алеше – памятнику защитникам Заполярья, чтобы заодно полюбоваться потрясающим видом на город и залив с ночующими на рейде кораблями… Но мы как всегда, в гонке. И в Мурманске оказываемся практически транзитом. Однако у нас будет шанс и почтить память подводников, не вернувшихся домой, и вспомнить тех. Кто не пустил фашистов к Мурманску.
Выезд из Мурманска украшает устрашающая надпись: иностранным гражданам съезжать с трассы М18 категорически запрещается. А все по тому, что тут начинаются те самые ЗАТО. И нечего странствующим бабушкам с фиолетовыми кудрями, представляющим самую обеспеченную прослойку европейских жителей – норвежских пенсионеров — фотографироваться на фоне наших субмарин. А если серьезно, это здорово, что нам еще есть, что прятать. В закрытом городе Полярный на стенда информации – трогательная афиша. Всех приглашают на праздник встречи солнца. Почти три месяца в году здесь круглосуточная тьма. В общем – не курорт, хоть и море – вот оно. В центре Полярного – памятник погибшим подводникам. Сотни фамилий. Десятки лодок. О большинстве этих трагедий мы не слышали никогда. Гриф Секретно стоял на жизни этих людей, уходящих из полярной ночи в ледяное море, секретом стала и смерть.
Немного мы знаем и о тех, кто в 41-м дважды не пустил немцев к Мурманску. Они лежат в так называемой Долине Славы, известной больше еще со времен Великой Войны, как долина смерти, Трудно, даже, наверное, невозможно себе представить, что было бы, ели бы фашисты вошли на базу нашего Северного флота. Известно одно – не было бы Ленд Лиза. Я никогда не буду утверждать, что наша Победа была бы невозможна без американской тушенки и пуговиц, но без «Аэрокобр», Студебекеров, пороха, цветных металлов, судовых двигателей… она далась бы позже, и куда более страшной ценой. Все-таки объемы Ленд Лиза в современных долларах переваливают за полтриллиона! И 6 июля немцы в первый раз попытались прорваться к Мурманску. Их остановили практически необученные новобранцы 52 стрелковой дивизии. Второй раз фашисты решились прорваться в сентябре, 8 – их снова не пустили. До города-порта от Долины Славы всего 70 с небольшим километров…
Чем ближе к границе королевства Норвегия, тем больше незнакомых и странно выглядящих в написании кириллицей названий возникает на дорожных указателях. Но самое главное надо следить за тем, чтобы названия неизвестных сотовых операторов не загорелись на дисплее вашего мобильника. Живущие среди холодных мрачных каменных фьердов монархисты из враждебного блока НАТО тянут ненасытные щупальца к нашим карманам, закидывая свои сотовые сети на российскую суверенную землю. Товарищ! Выбирай в ручном режиме СВОЕГО оператора!
От Печенги до расположения погранотряда – еще минут 20 езды. При этом тут уже и российские граждане рискуют быть привлечены без пропусков – это самая настоящая погранзона, и при твоем странном желании оказаться в ней имеет смысл предупреждать заранее федеральную пограничную службу в установленном порядке и получать пропуска. Причем, в Печенге это делать бессмысленно – мы запрашивали пропуска еще в Москве, а получали их в Мурманске, в управлении. И на всю эту процедуру — от запроса до бумажки — нужно закладывать неделю минимум.
Граница – это десятки тысяч километров колючки отделяющей нас от них. Местами вдоль этой колючки тянется ниточка дороги. На нее, на эту ниточку, мы и надеялись, чтобы проехав еще чуть на Север добраться на берега Баренцева моря. Однако нас ждало разочарование – в силу беспрецедентных снегопадов дорогу решили больше не чистить – весна идет, само растает. Но вместе с этой печальностью новостью, нас ждали еще и снегоходы с нартами: ждавшие нас пограничники решили отвезти-таки нас на Екатерининскую заставу, за что им низкий поклон.
Мы, сидя в санях, даже не успели замерзнуть и отравиться выхлопом бурановского двухтактника, как перед нами вдруг расступились горы и упали в тяжелую северную воду. На дальних рубежах нас встречали горячим обедом 8 крепких добрых парней в камуфляже. На самых дальних северо-западных рубежах, откуда все начинается. От Печенги до Владивостока 10399 километров. А до Магадана 11546. Нет длиннее в мире дорог в пределах одной страны.
[nggallery id=13]